– Вы можете дать мне ее адрес и адрес Хейли? Вдруг они что-то вспомнят.
– Ну они-то навряд ли что-то вспомнят, чего тогда не вспомнили. Кто-то схватил малышку и унес. Вот какие люди бывают.
– В больнице тоже были другие люди, знавшие, что Сюзанна родила девочку. Санитары, медсестры, другие доктора. Одна из сестер родильного отделения оба раза ассистировала при родах Сюзанны. Вы не помните, как ее звали?
Лорна надула щеки и с шумом выдохнула воздух.
– Либо Мэри Стерн, либо Нэнси Эллис. Точно я не уверена, но Билли чаще всего приглашал одну из них. А вы, если хотите переговорить со всеми, кто тогда работал в больнице, загляните-ка сначала к Бетси Поффенбергер. Она проработала там больше сорока лет, всех знает наперечет. Вечно совала нос в чужие дела. Если кто и знает что-нибудь, так это она.
– И где мне ее найти?
Бетси жила в двадцати минутах езды, в новостройке, возведенной, как узнала Колли, фирмой Рона Долана.
– Лорна Блейкли вас прислала? – Бетси оказалась коренастой и крепкой, с черными, как деготь, волосами, взбитыми в крутой начес и залитыми лаком. Она сидела на террасе своего дома с биноклем под рукой. – Старая кошелка! Всегда меня на дух не выносила. Думала, я положила глаз на ее Билли. Я тогда не была замужем, а Лорна, она из тех, кто думает, будто любая незамужняя женщина непременно охотится за мужчинами.
– Она сказала, что вы могли бы мне сообщить, кто из сестер родильного отделения помогал Сюзанне Каллен, когда она рожала дочь. Имя ее соседки в послеродовой палате. Имена других сестер родильного отделения.
– Давно это было. – Бетси пристально взглянула на Колли. – А я вас видела по телевизору.
– Я работаю здесь над археологическим проектом.
– Точно. Точно. Но вы же не думаете, что я буду отвечать на ваши вопросы, не зная, в чем дело?
– Это имеет отношение к похищению дочери Сюзанны Каллен.
– Так вы археолог или детектив?
– Эти профессии очень схожи, миссис Поффенбергер.
– Мне было очень жаль миссис Каллен. Все ее жалели. В наших местах подобные вещи не случаются.
– Но в тот раз подобная вещь случилась. Может быть, вы что-нибудь припоминаете?
– Мы тогда месяцами ни о чем другом не говорили! Элис Лингсторм была старшей сестрой родильного отделения. Она моя близкая подруга. Она и Кэт Риган. Мы втроем часто это обсуждали и в перерывах, и за ленчем. Кэт работала в канцелярии. Мы с ней вместе в школе учились. Сразу не припомню, кто еще тогда работал и кем, но могу узнать. Старые связи остались, – пояснила она, многозначительно подмигнув. – Да, пожалуй, я могу это сделать. Джей Каллен учил моего племянника в школе. Мальчишка был не семи пядей во лбу, если вы меня понимаете, но мистер Каллен занимался с ним отдельно и все-таки вытянул. Так что я могу узнать, что к чему.
– Спасибо. – Колли вырвала листок из блокнота и записала на нем номер своего сотового телефона. – Вы всегда найдете меня по этому номеру. Буду вам благодарна за любую информацию.
Бетси поджала губы, разглядывая длинный набор цифр, и вновь бросила пристальный взгляд на Колли.
– А вы в родстве с Калленами?
– По-видимому, да.
Когда Колли вернулась под вечер, вся команда была увлечена игрой в покер. Из кухни доносились возбужденные голоса, азартные выкрики. Колли на цыпочках прошла к лестнице, надеясь проскользнуть к себе никем не замеченной, но у Джейка, видимо, был свой тайный радар, настроенный на нее. Она уже поднялась до середины, когда он схватил ее под руку, повернул кругом и заставил спуститься обратно.
– Эй, руки прочь!
– Мы идем гулять. – Не выпуская ее руки, он вывел Колли на крыльцо. – Чтобы никто мне не мешал, пока я буду тебя шлепать.
– Только попробуй. Будешь до-о-олго лежать на спине и считать звезды в небе.
– Почему ты улизнула тайком?
– Ничего я не улизнула, просто уехала. В своем заново покрашенном автомобиле.
– Куда ты ездила?
– Я перед тобой не отчитываюсь.
– Куда ты ездила и как ты посмела отключить мобильник, когда мне надо было позвонить и наорать на тебя?
Когда они дошли до реки, Колли высвободила руку.
– У меня была работа, требующая беготни, и я хотела сделать ее одна. Не хочу, чтобы остальные судачили о нас, потому что мы все время проводим вместе. Ты прекрасно знаешь, что раскопки – рассадник сплетен.
– Плевать я хотел на сплетни. А ты не могла сообразить своей дурацкой башкой, что я волнуюсь, когда не знаю, где тебя черти носят, и позвонить тебе не могу?
– Нет, не могла. Но я знала, что ты будешь злиться.
– Да, я зол.
– Против этого я ничего не имею, но я вовсе не хотела, чтобы ты беспокоился. Извини.
– Что ты сказала?
– Я сказала: «Извини».
– Ты извинилась сама, по доброй воле, без принуждения? – Джейк молитвенным жестом сложил руки и вознес глаза к небу. – Воистину сегодня день чудес.
– А теперь я тебе скажу, куда ты можешь засунуть эти извинения.
– Э, нет! – Он обхватил ее лицо ладонями и прижался губами к ее губам. – Дай мне насладиться ими.
Убедившись, что она не брыкается и не отталкивает его, Джейк притянул ее ближе к себе. Он углубил поцелуй, погрузил пальцы в ее густые волосы.
Его губы были теплыми и нежными, руки скорее упрашивали, а не требовали. Никогда раньше ей не приходилось видеть, чтобы он проявлял свою злость подобным образом. И никогда он так не целовал ее раньше. Так терпеливо, так бережно… как будто она ему очень дорога.
– Что с тобой происходит? – пробормотала Колли.
– Это был мой вопрос. – Он чуть-чуть отодвинулся, испустил долгий вздох. – Нам лучше поговорить, пока я не забыл, почему мне следует тебя отшлепать. Куда ты ездила?
Ее первым побуждением было отказать ему, но она поняла, что это опять-таки механическая реакция, под стать коленному рефлексу. «Ты требуешь, – подумала Колли, – я отказываю. И ни к чему нас это не приводит».
– Почему бы нам не присесть?
Она опустилась на землю и рассказала ему обо всем.
17
Колли сидела на земле, скрестив ноги по-турецки, и составляла список находок. Отовсюду слышались голоса. В выходные дни число занятых на раскопках всегда заметно увеличивалось за счет археологов-любителей и любопытствующих студентов. Лео обещал организовать палаточный лагерь на следующий месяц, чтобы привлечь новых помощников и успеть как можно больше сделать до конца сезона.
У изгороди то и дело останавливались машины: это горожане или туристы приезжали посмотреть на раскопки. Обычно кто-нибудь из студентов читал им стандартную лекцию и отвечал на вопросы любопытствующих.
Колли продолжала писать, когда на нее упала чья-то тень.
– Можете забрать трофейную массу на просеивание, – не поднимая головы, распорядилась она. – Только ведра назад верните.
– Я бы с радостью, да только не знаю, что такое трофейная масса и где происходит просеивание.
Колли подняла голову, прикрыв глаза ладонью, как щитком, от солнца. При виде Сюзанны в солнцезащитных очках и бейсбольной шапочке ей стало не по себе – она словно увидела свое собственное постаревшее отражение.
– Извините, я приняла вас за одного из наших помощников.
– Я сегодня утром слышала твое выступление по радио.
– Да, мы с Джейком и Лео общаемся с прессой по очереди.
– В твоем пересказе все это звучало так захватывающе, я подумала, что пора мне приехать и на все посмотреть своими глазами. Надеюсь, ты не против?
– Конечно, нет. – Колли положила на землю блокнот на подставке с зажимом и поднялась на ноги. – Ну и как вам?
– По правде говоря… – Сюзанна огляделась по сторонам. – Все гораздо аккуратнее, чем мне представлялось. И народу гораздо больше.
– В выходные к нам приходит много добровольных помощников.
– Я так и поняла. – Сюзанна с улыбкой взглянула на маленького Тайлера, увлеченно копавшего совочком землю неподалеку. – Начинать, видно, надо сызмальства.
– Это сынишка Ланы Кэмпбелл. Он у нас субботний завсегдатай. Мы даем ему уже просеянную трофейную массу, и кто-нибудь из нас обязательно подкладывает в нее пару трофеев местного значения. Трофейной массой мы называем почву, которую извлекаем из своих секторов. Ее просеивают, чтобы не потерять ни одного, даже самого маленького артефакта.