– Он умер.

У нее что-то изменилось в лице. Она сжала губы в тонкую плотную линию.

– Когда?

– Недели две назад. Рак. Он жил на Кайманах с женой номер три. Я не смогу получить ответы непосредственно от него. Его сын не желает принимать собранные нами улики всерьез.

– Я немного знакома с Ричардом. Они с Маркусом не общались, насколько мне известно. Ричард был очень предан матери и своей семье. Вы говорили с Лорен?

– Пока нет.

– Мой вам совет: не пытайтесь. Ричард забросает вас судебными исками. Лорен в последнее время почти не выходит из дому, говорят, она стала совсем слаба здоровьем. Впрочем, она всегда отличалась хрупкостью. Надолго вы приехали в Бостон?

– Точно не знаю, но меня можно найти вот по этому номеру, где бы я ни был.

– Мне бы хотелось удовлетворить свое собственное любопытство. Если что разузнаю, я вам позвоню.

Войдя в свой гостиничный номер, Даг вынул из мини-бара бутылку пива и позвонил Лане.

– Привет! – раздался в трубке мужской голос.

– Э-э-э… Мне хотелось бы поговорить с Ланой Кэмпбелл.

– Да я бы и сам не прочь с ней потолковать. Это Даг?

– Да, это Даг. Что все это значит? Где она?

– Пока что держит дистанцию, но я не теряю надежды. Эй, красотка, тебя к телефону.

Послышался какой-то шум, хихиканье – Даг узнал голос Тая, – потом теплый, сердечный женский смех.

– Алло?

– Кто это был?

– Даг? Я надеялась, что ты позвонишь. – В трубке раздалось нечто похожее на крик обезьяны, а вслед за ним восторженный детский смех, заглушивший ее голос. Даг услыхал какое-то движение, и шум стих. – О боже, тут просто сумасшедший дом. Диггер готовит обед. Ты в отеле?

– Да, только что вернулся. Похоже, у вас там настоящая вечеринка.

– Это была твоя идея – поселить Диггера в доме, не спросясь меня. К счастью для тебя, он действительно не дает мне скучать. А Тай уже души в нем не чает. Пока что мне, хоть и не без труда, удается сдержать свою неодолимую страсть к нему, но он уверяет, что это заранее проигранная битва.

Даг вытянулся на постели и почесал голову.

– Никогда раньше не испытывал ревности. Просто унизительно переживать свой первый опыт из-за парня, похожего на садового гнома.

– Если бы по телефону можно было передать запах соуса для спагетти, который он сейчас готовит, ты бы просто сошел с ума от ревности.

– Он у меня получит!

Она засмеялась и понизила голос:

– Когда ты вернешься домой?

– Не знаю. Я сегодня кое с кем побеседовал, надеюсь завтра продолжить. Не исключено, что мне придется слетать в Сиэтл. Буду действовать по обстоятельствам. А что, ты по мне соскучилась?

– Вроде бы да. Я уже привыкла, что ты рядом. А что тебе удалось узнать?

– Карлайл был неравнодушен к женщинам, у него бывали связи сразу с несколькими. Я думаю, что ключевым звеном является секретарша. Постараюсь ее разыскать. Да, кстати, должен ли я привезти тебе подарок из Бостона?

– Я бы не возражала…

– Ладно, я тут кое-что заприметил. Береги себя и Тай-Рекса.

– Не беспокойся за нас. Возвращайся поскорее, Даг. Целый и невредимый.

– Не беспокойся обо мне.

В три часа ночи телефон на тумбочке рядом с кроватью зазвонил. Даг в тревоге приподнял голову. Сердце стучало прямо у него в горле, когда он схватил трубку.

– Алло!

– Ты многое потеряешь и ничего не добьешься. Возвращайся домой, пока у тебя еще есть дом.

– Кто это?

Спрашивать было бесполезно. Линия была мертва. Он положил трубку, откинулся на подушки в темноте. Кто-то знает, что он в Бостоне. И кому-то это очень не нравится.

Значит, в Бостоне еще есть что искать. Что-то или кого-то.

25

Колли приходилось работать и дольше, и в более тяжелых условиях, но никогда раньше она так не уставала. Она готова была обменять эти теплые и ясные сентябрьские дни – золотое время для археолога! – на палящую жару, тучи насекомых или проливные дожди. Каждый вечер она возвращалась в дом, буквально падая с ног от усталости, но дело было вовсе не в работе. Ей никак не удавалось сосредоточиться на деле. Стоило взглянуть на обугленный кусок земли в том месте, где раньше стоял трейлер Диггера, и она начинала переживать все заново.

Умом она понимала, что именно на такую реакцию неизвестные и рассчитывали. Но главное было то, что она не знала, кто такие эти неизвестные. Если бы у врага было лицо, она могла бы бороться. Но бороться было не с кем, некуда было направить свой гнев.

Колли понимала, что именно ощущение собственного бессилия доводит ее до изнеможения. Сколько раз она изучала цепочку дат, которую они составили вместе с Джейком? Сколько раз меняла конфигурацию связей, сколько раз изучала временные пласты, перебирала имена, годы, события?

Даг по крайней мере был занят конкретным делом – встречался и разговаривал с людьми в Бостоне. Но если бы она поехала вместо него, она тем самым подвела бы своих сотрудников, команду, которая сейчас нуждалась в ней как никогда. Надо было поддерживать ежедневный, ежечасный распорядок, поддерживать видимость того, что все идет как обычно, иначе научный проект пришел бы в упадок.

Колли было известно, что сотрудники обсуждают детали ее личной жизни у нее за спиной. Она подмечала брошенные искоса взгляды, ловила шепоток, мгновенно стихавший, стоило ей только войти в комнату. Она не могла их винить. Новости есть новости. А местный беспроволочный телеграф буквально гудел известием о том, что доктор Колли Данбрук оказалась пропавшей без вести Джессикой Каллен. Она отказывалась давать интервью и отвечать на вопросы. Одно дело – докапываться до правды, и совсем другое – открывать душу любопытствующим и прессе. Но любопытные все равно слетались тучей. Колли прекрасно понимала, что многие приезжают на раскопки исключительно для того, чтобы поглазеть на нее. Раньше она никогда не чуралась камер и микрофонов, но тогда речь шла о деле ее жизни, а не о ней самой.

Она нервничала, раздражалась, не могла сосредоточиться. Однажды дверь ванной открылась, пока она мылась, вернее, скрывалась от остальных в душе. В голове у Колли грозным предупреждением запели скрипки из «Психоза» [26] . Она сжала в руке гибкий шланг душа за неимением другого оружия и приготовилась отдернуть занавеску.

– Это Рози.

– Черт бы тебя побрал! – Колли сунула душ обратно в держатель. – Я же голая!

– От души на это надеюсь. Я бы еще больше испугалась, если бы ты начала принимать душ в одежде. Я решила, что ванная – единственное место, где мы можем поговорить с глазу на глаз. – Колли отдернула занавеску на дюйм и увидела, как Рози, опустив крышку туалета, усаживается на него. – Пора с этим завязывать, подруга.

– Завязывать с чем? – Колли вернула занавеску на место и сунула голову под душ.

– Мешки у тебя под глазами могли бы вместить недельный запас провизии из бакалеи. Ты теряешь в весе. Характер у тебя всегда был не сахар, но сейчас ты стала просто невыносимой. Не надо было грозить репортеру, что ты оттяпаешь ему язык лопатой. Это плохо для бизнеса.

– Я работала. Я ему сказала, что комментариев по поводу личной жизни не даю. Я даже предложила уделить ему время для разговора о раскопках, но он не отставал.

– Солнышко, я знаю, что тебе нелегко. Придется тебе на время предоставить общение с прессой Лео, Джейку и мне.

– Мне не нужен щит, Рози.

– Нет, нужен. С этой минуты я беру прессу на себя. Если ты намерена возражать, у нас с тобой выйдет первая в нашей жизни настоящая ссора. Мы с тобой знакомы шесть лет, Колли. Мне бы не хотелось портить эту замечательную статистику. Но если понадобится, я уложу тебя на обе лопатки.

Колли снова приоткрыла занавеску.

– Легко говорить, когда я голая и мокрая.

– Без проблем. Вытирайся и одевайся, я подожду.

– Я так безнадежно выгляжу?

– Хуже некуда. Честно говоря, в таком упадке я тебя не видела с тех пор, как вы с Джейком решили разбежаться.